Татарская женщина
У дверей муллы понуро женщина стоит,
На руках ее ребенок, плачущий навзрыд.
Холодно, не успокоить ей дитя свое,
Хоть она его качает, кутает в тряпье.
Только бы мулла помог ей! Горе да беда
Уж в который раз приводят бедную сюда.
Вот опять пришла сегодня рано поутру…
Полдень, — а она все так же дрогнет на ветру.
Наконец открылись двери, выглянул мулла
Да как рявкнет: «Здесь ты снова? Для чего пришла
«Помоги, мулла… Со свету муж меня сживет,
Голодом морит, ругает, дни и ночи бьет.
«Коль тебе я надоела, — мужу говорю, —
Отпусти к родным…» — «Нет, лучше насмерть
запорю…»
Слезы горло ей сжимают, не хватает слов.
«Вот, считай, не сосчитаешь, сколько синяков».
И, прижав к груди ребенка, говорит она:
«Он за что со мною гибнет? В чем его вина?»
Но мулла, насупив брови, только крикнул ей:
«Что повадилась ты хныкать у моих дверей?
Уходи! Чем понапрасну день-деньской здесь ныть,
Постаралась бы получше мужу угодить…»
Собралась идти, да видит: черный, как гроза,
Муж спешит — от злобы кровью налились глаза.
«Что, нашла себе защиту?.. Знаешь, где твой дом?» —
Размахнулся и ударил в спину кулаком.
Только встала — градом искры брызнули из глаз.
«Проучу тебя, как надо, я на этот раз!
Мало плакала ты, видно, на своем веку, —
Как схвачу тебя за косы да поволоку,
Не захочешь впредь защиты у муллы просить!..»
Что несчастную ждет дома — надо ль говорить?
Доля женщины-татарки — тьмы ночной мрачней:
Лишь обиды да побои достаются ей…